Автор:
Д.С. Гриневич, адъюнкт кафедры гражданского права Военного университета, старший лейтенант юстиции.

Рецензент – Кудашкин Александр Васильевич, доктор юридических наук, профессор.

В статье рассмотрены актуальные проблемы теории и практики компенсации морального вреда военнослужащим в связи с исполнением ими служебных обязанностей.

Военнослужащий, моральный вред, ответственность.

Переход общества от одного качественного состояния к другому всегда сопровождается изменениями в законодательстве. Россия провозгласила себя демократическим государством и в 1993 г. приняла Конституцию, в ст. 2 которой указанно, что «человек его права и свободы и свободы являются высшей ценностью. Признание соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства». Вышеприведенное конституционное положение было положено в основу формирования отраслевого законодательства, в том числе и ГК РФ, ст. 2 которого указывает на то, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага, защищаются гражданским законодательством. В ст. 12 ГК РФ законодатель указал, что компенсация морального вреда является одним из способов защиты личных неимущественных прав.
Необходимо различать меры защиты и меры ответственности в гражданском праве, несмотря на то, что те и другие направлены на восстановление нарушенных прав и свобод. Данные понятия соотносятся как часть и целое, а именно: меры гражданско-правовой ответственности включают в себя меры защиты, так как, помимо восстановительных функций, меры ответственности в отличие от мер защиты всегда выражают негативное отношение к деянию со стороны государства.
Институт компенсации морального вреда является одним из способов защиты личных неимущественных прав и свобод граждан, позволяющим восстановить нарушенные права и свободы. В данном случае имеет место совпадение содержания мер защиты и мер ответственности. Дополнительное обременение и применение мер ответственности как раз свидетельствуют о том, что меры защиты оказались неэффективными[1].
Именно мерами ответственности обеспечивается защита нематериальных благ и прав, приобретенных в силу рождения (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация)[2]. Кроме того, мерами гражданско-правовой ответственности обеспечивается и компенсация морального вреда в случаях нарушения имущественных прав граждан, если об этом имеется прямое указание в законе.
В законодательстве моральный вред определяется как нравственные и физические страдания (ст. 151 ГК РФ). Более полная характеристика морального вреда дана Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в постановлении «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» от 20 декабря 1994 г. № 10, который определил его как «нравственные и физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т. п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законом об охране прав на результаты интеллектуальной собственности), либо нарушающими имущественные права гражданина». Пленум Верховного Суда расширил сферу действия института морального вреда, распространив его не только на личные неимущественные блага и права, но и на имущественные права граждан.
Основанием гражданско-правовой ответственности является лишь состав гражданского правонарушения, полный состав, включающий:
— противоправность;
— вредные последствия;
— причинную связь между противоправным действием и вредом;
— вину причинителя вреда.
Практика текущего законодательства позволяет признать, что ответственность может наступить и при наличии ограниченного состава, т. е. не всех, а лишь нескольких признаков, в частности, и при отсутствии вины, такой состав можно назвать усеченным.
Суть усеченного состава гражданско-правовой ответственности заключается в том, что в гражданском праве в случаях прямо установленных ст. 1100 ГК РФ, а именно:
— когда вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности;
— вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ;
— вред причинен распространением сведений порочащих честь, достоинство и деловую репутацию;
— в иных, предусмотренных законом случаях, например, Законом Российской Федерации «О защите прав потребителей», гражданско-правовая ответственность в виде компенсации морального вреда может применяться независимо от вины нарушителя, в том числе и при отсутствии вины правонарушителя.
В теории гражданского права существуют различные мнения по поводу рассмотрения гражданско-правовой ответственности при отсутствии вины правонарушителя. Некоторые ученые считают, что при отсутствии вины правонарушителя речь о гражданско-правовой ответственности идти не может.
В частности, Г.К. Матвеев считает, что такие случаи не следует именовать ответственностью, и потому, по его мнению, правильно говорить не об ответственности, а об обязанности возместить вред или уплатить штраф[3]. Однако, констатирует он, приходится считаться с терминологией, принятой законодательством и судебно-арбитражной практикой.
Некоторые авторы пытались оправдать существование безвиновной ответственности, апеллируя идеями справедливости[4], либо ссылались на практические соображения — на необходимость возмещения вреда потерпевшему[5] и т. д.
Другие авторы вообще отрицали возможность признания безвиновной ответственности, ссылаясь на то, что функции, присущие подлинной юридической ответственности (осуждение правонарушителя за его антиобщественное поведение, его исправление, воспитание, общее и специальное предупреждение), здесь отсутствуют.
А поэтому они полагали, что термин «ответственность» не соответствует истинному содержанию того явления, признаки которого действительно составляют содержание ответственности. В.А. Рахмилович считает, что возникшее обязательство по возмещению вреда в некоторой степени аналогично обязательству страховщика возместить ущерб, причиненный наступлением страхового случая[6].
Думается, что в подавляющем большинстве случаев субъективным основанием ответственности является вина правонарушителя. Хотя ряд авторов и считают безвиновную ответственность аномалией, но все же это ответственность, а не форма страхования либо локализации убытков.
Гражданско-правовая обязанность возместить причиненный моральный вред возникает как при наличии вины причинителя вреда, так и при невиновном причинении вреда. Как справедливо отмечает С.Н. Братусь, никакого принципиального различия в содержании обязательств здесь нет, поскольку речь идет в обоих случаях об обязанности восстановить нарушенное причинением вреда имущественное либо личное неимущественное положение потерпевшего. Но если обязанность в обоих случаях не будет исполнена добровольно, вступает в силу государственное принуждение к исполнению, наступает юридическая ответственность, с которой связаны дополнительные обременения[7] .
Некоторые авторы считают, что обязанность возместить вред, причиненный безвиновно, все же оказывает стимулирующее влияние на причинителя. Такая обязанность связана с воздействием на сознание и волю причинителя вреда и поэтому является ответственностью[8]. Однако, поскольку возмещение морального вреда является мерой гражданско-правовой ответственности, надлежит исходить из тех оснований ответственности, которые должны быть налицо в том или ином конкретном случае. Так, если ответственность наступает независимо от вины (например, за вред, причиненный источником повышенной опасности), то и моральный вред в принципе подлежит возмещению независимо от вины[9].
Право на защиту нематериальных благ и прав существует в рамках статусного правоотношения. Праву лица противостоит обязанность государства охранять их от нарушений. Но после того как это право нарушено, возникает другое, уже не пассивное, а активное право требовать возмещения морального вреда конкретному лицу — потерпевшему, восстановить нарушенное право, привести его в то состояние, в котором оно находилось до правонарушения. Исполнение правонарушителем обязанности добровольно прекращает возникшее правоотношение. При неисполнении эта обязанность реализуется юрисдикционными органами в принудительном порядке. А это уже и есть ответственность в ее ретроспективном аспекте[10].
Реализация гражданско-правовой ответственности осуществляется в виде правоотношения, где сторонами выступают причинитель морального вреда (должник) и потерпевший (кредитор). В правоотношении обязанность должника по возмещению морального вреда корреспондирует правомочие потерпевшего (кредитора) требовать восстановления нарушенного права и возмещения причиненного вреда.
Юридическое содержание правоотношения составляет субъективное право (кредитора) требовать исполнения обязательств вследствие причинения вреда и юридическая обязанность (должника) возместить вред, причиненный потерпевшему. Особенностями субъективных гражданских прав и обязанностей является то, что они носят, как правило, личный неимущественный характер либо имущественный в особо установленном законом порядке. В субъективных правах участников правоотношений заложены возможности взаимодействия, которое образует его содержание.
Объектом гражданско-правового правоотношения является поведение субъектов, направленное на различного рода личные неимущественные блага (права), а также в предусмотренных законом случаях имущественные права.
Ретроспективная ответственность представляет собой способ принуждения к исполнению обязанности, а также необходимость должника претерпевать определенные обременения. Вышеуказанная ответственность возникает тогда, когда причинитель морального вреда посягает на охраняемые законом нематериальные блага или имущественные права. В этом случае имеется полный либо усеченный состав правонарушения.
Когда были нарушены субъективные права и имело место принуждение со стороны юрисдикционных органов к исполнению возникшей обязанности — к совершению действий, направленных на восстановление нарушенного права, то речь идет не об ответственности, а о реакции государства на правонарушение, выразившейся в виде защиты нарушенного права. Цель такой защиты — охрана правопорядка, восстановление прежнего состояния. Юридическая ответственность связана с определенными обременениями, лишениями для правонарушителя[11].
Любая ответственность воздействует на сознание и волю причинителя вреда. В связи с этим можно полностью поддержать позицию А. В. Малько, который полагает, что «состояние ответственности возникает тогда, когда личность совершает поступок, урегулированный правом, и тем самым показывает свое отношение к выполнению требований норм права. С этого момента объективно возникают отношения ответственности, в которых реализуется тот или иной ее аспект»[12].
Позитивный аспект гражданско-правовой ответственности связан с правомерным поведением.
Ретроспективный аспект гражданско-правовой ответственности связан с нарушением предписаний правовых норм и возложением на правонарушителя дополнительных обязанностей — претерпевать определенные лишения личного или имущественного характера.
В связи с вышеизложенным допустим, что обязанный субъект права будет знать, что единственным «неблагоприятным» для него последствием явится принудительное исполнение того, что он должен был сделать, но не хотел, вряд ли в будущем он удержится от повторного неисполнения. Юридическая ответственность призвана как раз исключить на будущее отказы от неисполнения обязанности. Именно поэтому юридическая ответственность устанавливается таким образом, чтобы субъект испытывал воздействие неблагоприятных последствий за неисполнение в срок надлежащим образом установленной обязанности[13].
По мнению И.С. Кона, человек становится личностью лишь тогда, когда может сделать самостоятельный выбор, осознавать свои обязанности, нести ответственность за свои поступки[14]. Добровольное исполнение обязанностей явится основой для сужения сферы применения ретроспективной ответственности, для которой характерно появление новой обязанности претерпеть меры принуждения за правонарушение. Такой обязанности у законопослушного субъекта нет и быть не должно.
В юридической науке дискуссионным является вопрос о формах компенсации причиненного морального вреда. Действующее гражданское законодательство предусматривает лишь денежную форму (п. 1 ст. 151 и п. 1 ст. 1101 ГК РФ). В литературе отмечалось, что, наряду с денежной формой, необходимо введение и иных форм компенсации морального вреда. Так, Н. С. Малеин подчеркивает, что «суть вопроса состоит в предоставлении потерпевшему возможности облегчить моральные потери, страдания, восстановить его коммуникабельность и т. п. (например, путем приобретения за счет причинителя вреда здоровью телевизора, автомобиля, музыкального инструмента для утративших в результате правонарушения способность двигаться, утративших зрение)»[15].
Введение в законодательство иных форм компенсации морального вреда отвечало бы идеалам справедливости, гуманности российского права. В п. «к» ст. 61 УК РФ в качестве обстоятельств, смягчающих наказание, упоминаются «оказание медицинской и иной помощи потерпевшему непосредственно после совершения преступления, добровольное возмещение имущественного ущерба и морального вреда, причиненных в результате преступления, иные действия, направленные на заглаживание вреда, причиненного потерпевшему». Подобные действия по возмещению морального вреда могут производиться путем передачи имущества, совершения иных действий, направленных на сглаживание физических и нравственных страданий (например, уход за потерпевшим, травмированным в результате преступления, и др.). Здесь важна сама направленность совершаемых действий на сглаживание последствий перенесенных страданий. Думается, что и сама денежная форма компенсации морального вреда тоже требует сегодня пересмотра. Проблема форм компенсации морального вреда имеет важное практическое значение. Детальная регламентация размеров денежной компенсации морального вреда важна для ограничения принудительного его взыскания юрисдикционными органами. В случаях добровольного исполнения своих неисполненных обязанностей возмещение причиненного морального вреда может быть не исполнением юридической обязанности, а результатом осознания долга, ответственности (позитивный аспект). Ответственность за моральный вред является гражданско-правовой, поскольку гражданское законодательство содержит тот правовой инструментарий, который необходим для защиты личных неимущественных благ (прав) в случае причинения им вреда[16].

_________________________________________________
[1] Гущин Д.И. Юридическая ответственность за моральный вред. СПб., 2002. С. 123.
[2] Там же. С. 120.
[3] Матвеев Г.К. Основания гражданско-правовой ответственности. М., 1970 С. 6—7.
[4] Иоффе О.С. Вина и ответственность по советскому гражданскому праву // Советское государство и право. 1970. № 9. С. 40—41.
[5] Лейст О.Э. Понятие ответственности в теории права // Вестник МГУ. Серия 2. Право. 1994. № 5. С. 23.
[6] Рахмилович В. А. О противоправности как основании гражданской ответственности // Советское государство и право. 1964. № 3. С. 62.
[7] Братусь С. Н. Юридическая ответственность и законность (Очерк теории). М., 1976. С. 175.
[8] Иоффе О. С. Указ. соч. М., 1963. С. 42.
[9] Гражданское право. Ч. 1 / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого М., 1998. С. 324.
[10] Гущин Д.И. Указ. соч. С. 131.
[11] Гущин Д.И. Указ. соч. С. 132.
[12] Малько А. В. Юридическая ответственность и наказание // Теория государства и права: Учебник / Под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. М., 1997. С. 554.
[13] Гущин Д.И. Указ. соч. С. 132.
[14] Кон И.С. Социология личности. М., 1967. С. 39—40, 80—81.
[15] Малеин Н.С. Юридическая ответственность // Правовая система социализма. Т. 2. Функционирование и развитие. М., 1987. С. 206.
[16] Гущин Д.И. Указ. соч. С. 134 — 136.